Калмыкия Тур

Кузьмин Георгий Иванович

Младший лейтенант

Артиллерист

Командир 76-тимиллиметрового орудия

Участник Парада Победы в Москве в 1945 году

В составе батальона знаменосцев находился ещё один наш земляк, Кузьмин Георгий Иванович, командир 76-тимиллиметрового орудия.

Двадцатилетний гвардии сержант имел орден Отечественной войны за участие в боях на Курской дуге.

Ветеран вспоминал: «При форсировании реки Одер от взрыва снаряда перевернулся плот, на котором находилось орудие. Но западный берег был уже близко, и пушку выкатили из воды, установили на позиции. Много атак врага было отбито. Приходилось вести огонь прямой наводкой, вместе с пехотой участвовать в рукопашных схватках. Могли бы погибнуть все до единого, если бы не спасла фронтовая хитрость. Немцы никак не могли нас выбить с плацдарма, хотя мы занимали узкую береговую полосу. Поэтому они решили вызвать самолеты. Мне говорят: «Товарищ сержант, немцы уходят во вторые окопы».

— «Ну, если уходят, значит, нас будут бомбить с воздуха». И пока немцы во вторые окопы перебирались, мы незаметно заняли их первые окопы, перетащив пушки и замаскировавшись. А фашистские самолеты разбомбили наши прежние позиции, живого места не осталось, а мы со стороны за этим наблюдали. Когда немцы направились в открытую, пешим ходом в свои окопы, мы их встретили картечью, всех покосив, и дали зеленую ракету — мы живы и путь открыт. Сразу же началась переправа через Одер подошедших советских войск, взявших курс на Берлин. Командир полка в наградном листе представил меня к званию Героя Советского Союза за форсирование Одера. Однако на более высоком уровне решили иначе — в итоге я был награжден орденом Красного Знамени. Командир полка сказал: «Разберемся», и направил меня кандидатом для участия в Параде Победы в Москве. Таких кандидатов в нашем корпусе было триста человек, из них командир корпуса отобрал двести. Отбирал он в первую очередь Героев Советского Союза, а также офицеров, награжденных многими боевыми наградами. Генерал было прошел мимо меня, но потом вернулся и спросил: «Товарищ сержант, за что вы получили орден Отечественной войны?» Я ответил: «За Курскую дугу». «А орден Красного Знамени?» — «За форсирование Одера». Тогда генерал сказал: «Выйти из строя». Так я попал на Парад Победы».

«Расписался я на стене рейхстага в мае победного 45-го года, уже после Дня Победы. У стены тогда лежала каска с красной краской и палкой с намотанным бинтом. Я взял ее и написал на стене фамилии подошедших двух незнакомых бойцов (по их просьбе) и свою фамилию. Никогда не думал, что я встречу подпись спустя более полувека в Москве в 2000 году, когда я был приглашен на празднование 55-летия Великой Победы. Я никогда не забуду этот день. Нас ветеранов, привезли на Поклонную гору. Я медленно шел по Пантеону боевой славы, знакомился с боевыми экспонатами, и уже хотел повернуть назад, как вдруг увидел под стеклом плиту, выломанную из стены рейхстага. На плите размером 80х30 см были автографы солдат, дошедших до Берлина, сделанные карандашом и ручками, и среди них я заметил свою подпись, выведенную алой краской, которую сразу же узнал: «Кузьмин Г. И.»

У меня перехватило дыхание, потерял дар речи, и даже на какое-то мгновение сознание. «Что с вами?» — спрашивали сбежавшиеся люди и экскурсовод. А я не мог говорить, смог лишь достать из кармана паспорт и жестом показать на плиту. Потом мне принесли воды, и я пришел в себя. Со всех сторон меня начали поздравлять, а молодежь даже на руках подбрасывала и качала, такого сильного душевного потрясения я давно не испытывал в жизни! Это просто невероятный случай, хотя я считаю, что такие совпадения в жизни не могут быть случайными. Сейчас эта плита хранится в Музее Вооруженных сил в Москве».

По воспоминаниям Кузьмина Георгия Ивановича, занятия по строевой подготовке участников Парада проходили в парке «Сокольники» в ночное время, т. к. днем вокруг собирались тысячи жителей столицы, чтобы посмотреть на солдат-победителей. А это нарушало ритм городской жизни: останавливался транспорт, ибо все прилегающие территории заполнялись народом. Кузьмину достался штандарт какой-то эсэсовской танковой дивизии. «Может быть, той, — подумал сержант — с которой мы сражались на Курской дуге?».

Кузьмин Георгий Иванович признавался, что позже осознал, что парад Победы произвел неизгладимое впечатление не только на советских людей, но и на многих государственных деятелей Запада, когда они с гостевых трибун смотрели, как летели на мостовую знамена хваленых «непобедимых» частей и соединений фашистской Германии и их сателлитов. До последних дней он проживал с семьей в г.Элисте, вел активную патриотическую работу, часто встречался с молодежью. Я счастлива, что с Георгием Ивановичем Кузьминым была знакома, общалась с ним. В беседе со мной он признавался, что «участие в таком параде, — это высшее счастье, которое выпало не каждому из фронтовиков. Минуты были волнительные и незабываемые».